ГИТР-ИНФО продолжает публикацию книги Макса Елина, студента звукорежиссёрского факультета Института кино и телевидения (ГИТР). Предыдущие главы:
Глава 14
Полгода я мучился, укутавшись в провода от капельниц. Целых полгода пролетело, не могу в это поверить! Ушла уйма драгоценного времени в никуда. Мы часто созванивались с моей теперь уже возлюбленной… Да-да, именно так. В один из наших разговоров, мы признались друг-другу в своих чувствах. Не думал, что такое бывает.
Соотрудник из протезного отделения вызвал нас в Москву для примерки и вот мы с отцом уже стояли в ожидании чуда. Чуда не произошло. Требовалась ещё неделя, чтобы изготовить чёртову железяку. Из-за необходимости той самой корзинки, что должна удерживтаь протез, сотрудники сделали слепок культи. Принеприятное ощущение, скажу я вам! Меня поместили на стойку и с разных сторон облепили чем-то вроде мягкого гипса. Горячий, скользкий материал разглаживался по коже для точного снятия формы.
Сегодня предстоит долгожданная встреча с Алёной, судьбоносная! Никогда так не волновался ещё, самооценка даёт о себе знать. Встретиться мы решили в китайском ресторанчике, неподалёку от замка. Я приехал на тридцать минут раньше и со спешкой взобрался по высокой лестнице. Весь первый этаж был занят, поэтому пришлось вытерпеть ещё один ряд ступней. Но ничего, игра стоит свеч!
Дёрганная официантка с напуганным выражением лица прислужливо жужжала возле столика, который я выбрал. Видимо не каждый день ей встречаются такие посетители! На мне свисала белая, бархатная рубашка, весьма не сочетающаяся с серой шапкой, которую не хотелось снимать. Это лучше, чем лысина! Сбоку я уместил костыли. Видок такой себе! Ресторанчик утопал в бледно-красных тонах. Маленькие круглые столики занимали большую часть пространства и персонал порхал между ними буквально на цыпочках. Черные драконы извергали языки пламени на массивных шторах.
- Может чего-то желаете? — Жужжала официантка, не давая мне спокойной поволноваться!
- Давайте американо один пока, — высокосветским идиотским тоном проговорил я.
Или не надо кофе было заказывать? Сейчас совсем разволнуюсь! Но потонуть в своих диких переживаниях не удалось. Уже через десять минут Она шла к моему столику. Она прекрасна. Это лицо казалось родным, любимым, хоть и вижу его впервые. Я вцепился глазами в неё и не мог боле ничего заметить. Хотел было встать, но она по-доброму засмеялась и быстро села рядом.
Несколько минут мы криво улыбались и не могли оторвать глаз. Она пыталась что-то говорить, но лишь кончики ее губ вздрагивали, оставляя слово за мной. Я тоже делал попытки, но привычный комок в горле портил все планы. Удивительная сцена походила на встречу двух идентичных созданий с разных планет, но с одинаковыми убеждениями. Что-то таинственное, глубокое было в этой сцене. Казалось, как только мы сольёмся в крепких объятьях, мир испарится вместе со всеми его красками, оставив чистое незыблемое пространство.
Настырная официантка встала между нами и выпытав заказ, поплелась на кухню. Разговор завязался.
- Ну, что скажешь? — Трясущимся голосом шептал я. — Не такого парня наверное рассчитывала увидеть? — В последних словах слышалась даже насмешка, но над самим собой.
- Ты ещё лучше, чем я могла представить, — застенчиво пролепетала она и положила свою маленькую, нежную ручку на мою, бледную и истерзанную уколами.
- Стало быть… Мы теперь пара? — Всё ещё шёпотом спрашивал я.
- Мы и были парой, — твёрдо, с хитринкой в глазах, она на секунду задержала взгляд на моих губах и быстро отвела его.
- Ты мое спасение. Моя искра, что дала мне новую жизнь. Все прошлые труды мои были разрушены, чтобы взамен появилась ты. Понимаешь? Ты моя новая жизнь, прекрасная и наполненная самыми лучшими чувствами.
- Я люблю тебя.
- Я тоже тебя люблю.
Наши руки сплелись в крепкий замок. Домой я ехал с приятным покалыванием в животе, её образ навсегда отпечатался в моей голове.
***
Случай с грабителями я давно позабыл. Да и Сомов не связывался с нами, контакты оборвались окончательно. Думалось, что злопыхателей вовсе отпустили из-за нехватки винтиков в нашей судебной системе. Но по приезду в Москву сотрудник из суда связался с отцом и пригласил нас на слушанье. Главный злодей дал показания против себя и теперь всё кончено.
В небольшой, пустой комнате с массивной клеткой нас усадили на деревянную скамью. С разных сторон стояли чины с иголочки. Судья в угольной мантии восседала выше остальных, с деловитостью просматривая связку листков. Окна не предусматривались, поэтому помещение давило на меня. Хотелось скорее убежать, забыть эти складные статуи в костюмах как страшный сон. Это непонятное чувство боязливости и вины само по себе рождалось из ниоткуда.
За дверью блеснули автоматы конвойных. За ними запинался братан. При виде его лица я невзначай вздрогнул. Его лицо представляло из себя одну сплошную гематому. Глаза заплыли, а губы напоминали рваную тряпку. Куски волос, казалось, выдрали под корень. Синие руки с полопавшимися венами болтались как бы отдельно от своего хозяина. На лбу начинал заживать свежий порез. За обидчиком шёл его родитель — старик, тщательно поправляющий свою выцветшую шевелюру.
- Зачем вы так с ним, а? Вот как в вашей стране показания-то выбивают, да? Он не делал ничего! – Презрительно завопил он, тыкая своим худощавым пальцем в судью.
- Сели! – Отрезала та.
Заметив нас, дед сделал шаг вперед.
- Пусть ваш сын скажет, что такого не было! Деньги дам! Сколько нужно вам? Сто тысяч? Двести?
- Сели! – С налетевшей злобой вскрикнула судья. Разговорчивый защитник попятился, но всё ещё выжидающе кривил брови.
- Вы хотите сказать, что мой сын сам себя побил или что? Сам себя обокрал? – Спокойно и торжествующе произнес отец. – Раньше нужно было думать. А ваш отморозок виновен. Пускай посидит, подумает за свои поступки.
Краска выступила на лице старика, но приметив оскал судьи, он осунулся и замолк. В оправдание он ещё много раз кричал о том, что следователь по делу неоднократно избивал виновного, что отчетливо виднелось на его лице. Чины только смешливо посматривали на жалкого требователя. В суде вообще витала какая-то атмосфера насмешки над иностранцами. И это вполне оправданно. Люди приезжают из ближайших стран, избивают до полусмерти и грабят ни в чем не повинных граждан, а потом лопочут на суде о каких-то правах. Они хотят справдливости, в свою очередь нарушая и плюя на все рамки закона и морали. Каждый человек в этом суде знал с самого начала, чем закончится представление.
Выслушав последние доводы, дама в угольной мантии грозно встала и отчетливо отчеканила приговор.
- Суд приговаривает гражданина Н. к четырем годам лишения свободы без права досрочного освобождения в колонии строгого режима.
***
Я в строю киборгов. После долгого и мучительного ожидания, мне позволили примерить это чудо техники. В протезном отделении находился большой спортивный зал для учебной ходьбы. Зеркало во всю стену отражало этот фантастический для меня момент. Лёгкие, приятные покалывания были в руках, когда я закрепил свою новую часть тела.
Учиться ходить в четвёртый раз для меня слишком. Теряется всякий смысл и стремление, когда приходится постигать то, что ты постиг уже несколько раз в высшей мере. Ходьба по кругу, цикличность — вот определение моей жизни.
Я боялся довериться этому хитрому приспособлению. Шаг! И рука как по команде хватается за поручни. Шаг! Вторая опирается на стену. Главной сложностью показался коленный механизм. Чтобы нога сгибалось, нужно приложить усилие и двинуть всем корпусом тела. На деле это куда сложнее, чем на словах. Я панически дергал тазом и цеплялся за что попало, будто клешнями. Под конец тренировки пот струился по телу. Все мои представления о киборгах и их нечеловеческой силе — чушь. В цветастых роликах такие люди бегают по горам. Они без проблем преодолевают любые расстояния, смеются! А главное — ни капли пота и отважная мимика лица. Титаны, способные на любой вид спорта! Но в протезном отделении вас спускают с небес на землю. Даже не спускают, а кидают головой вперёд. Протезы ещё на ранней стадии своего развития и едва справляются с обычными функциями, не говоря о чём-то сверх-серьёзном. Протез показался мне не комфортным, громоздким и малофункциональным. Даже по лестнице подняться теперь не выйдет! Каждый шаг задействует в себе усилие всего тела, поэтому усталость приходит достаточно быстро. Я и не знаю, что будет дальше, но киборг сегодня точно не на коне.
Достояние прогресса позволит мне встать на ноги, но не облегчит жизнь. Всё зависит от личной физической подготовки, рвения и готовности к новым трудностями. Теперь каждый шаг – это шаг жалкого муравья с горой на плечах. Обыденные действия – спортивный марафон. Каждый день будет преодолением самого себя, готов ли я к такому? А выбора и нет, его никогда не было.
***
В мегаполис я приехал на несколько дней. Уже завтра предстояло вылететь обратно в Тюмень. Мне дали погреться под лучами настоящего, питающего эмоциями счастья. Я правда счастлив. Счастлив, что жизнь налаживается. Теперь у меня есть любимый человек, ради которого я закончу эту вечную борьбу. Я киборг, хоть и не имею суперспособностей, но чувствую, что ещё смогу всё поменять. Есть вера в чистый лист, пусть даже и он когда-то закончится. Смысл бороться есть всегда.
Днем мы сходили с Алёной в кино, а вечером она задержалась на час у меня. Я все ещё не рассказал ей про ногу. Думаю, она догадывается, что не все так просто. Я расскажу ей всё! Каждую деталь! Откроюсь так, как не открывался никому. Очень хотелось искренних отношений и если она не сможет меня таким принять, то всё пойму. Никто не мечтает о парне-обузе.
Этот вечер решающий, он поставит последнюю точку на сомнениях. Из чёрного платьица Алёны виднелись хрупкие, изящные плечи. Она сидела на краю дивана, взяв меня за руки и дрыгала ногами, будто в нетерпении того, что я намерен сказать. На её лице не было ни капли сомнений. Когда она положила свою головку мне на плечо, я тут же почувствовал запах её волос, он дурманил, заставлял сомневаться, медлить. А может не говорить? Неужели я готов всё это потерять? Это прекрасное создание — мой единственный стимул. Нет, я должен!
- Знаешь… Хочу рассказать тебе о себе всю правду. И о болезни, и о ноге. Хочу быть честным с тобой. Если ты решишь, что не готова идти дальше с таким человеком… — Голос сорвался. — С таким…падшим, оказавшимся на самом дне… Потерявшими всё… – Я потерялся в дебрях собственных мыслей и кротко произнес:
- Выслушаешь меня?
- Говори! — Она с любовью смотрела на меня. В каждом её жесте чувствовалось понимание и соучастие в моей судьбе, как в собственной. Никто ещё не смотрел на меня так. Всю жизнь я искал эту девушку и теперь иду на риск.
Я очень долго рассказывал ей о своих злоключениях. Она кивала головой и иногда вздрагивала от чрезмерных подробностей, но во взгляде сидела всё та же уверенность. Мурашки бегали по её хрупким ручкам, дыхание затаилось.
Выслушав, она сжала ещё крепче мои иссохшие руки и проникновенно посмотрела в мои бледные, уставшие глаза. Я всё понял. Этот взгляд стоит десятков взглядов тех девиц, которые сновали в моей прошлой жизни. Взгляд моей единственной, которая если надо спустится со мной в последний круг ада и даже там мы будем счастливы. До последнего вздоха. Маленькие слезинки потекли по её пылающим щекам, когда речь зашла об отъезде. Снова ждать и грезить о новой встрече. Я целовал её слёзы, целовал трясущиеся руки. Целовал обветренные, горячие губы, которых так не хватало.
Эти моменты горечью оседали в горле и ещё долго болели внутри, когда я прислонившись к окошку иллюминатора с тоской оглядывал уменьшающуюся в размерах Москву.
Продолжение следует
—————