Мария Михайловна Рохлина — легендарная женщина. Участница Великой Отечественной войны, старший сержант, санинструктор 290-го гвардейского полка. 28 сентября Марии Михайловне исполнилось 98 лет. Её жизнь, бесспорно, является примером для многих поколений. Корреспондент ГИТР-ИНФО Екатерина Тегниряднова встретилась с легендой и взяла у нее интервью.

• Расскажите, где, когда и как Вы встретили войну.

Войну я встретила в школе. Мы пришли в школу получать аттестат зрелости. Я окончила 10 класс. Вдруг заскакивает один парень и говорит: «Народ собирается на площади у репродуктора». Тогда репродуктор был один на весь посёлок. Народ говорит, что, наверное, объявят войну. Потому что диктор всё время говорит очень тревожные слова о «важном правительственном сообщении». И мы всем классом рванули тоже на площадь. Она была недалеко. Мы внимательно прослушали это сообщение, в котором говорилось, что действительно фашистская Германия напала на нашу страну. После этого мы всем классом не вернулись в школу, а пошли в военкомат, чтобы нас призвали в армию.

• То есть, когда началось война, Вам было всего 16 лет. Вы сразу пошли в военкомат, несмотря на то, что никаких специальных навыков у вас тогда не было?

Нас школа очень хорошо готовила к войне. Мы знали, что Советский союз не признан всем миром. Что Советский союз является примером жизни трудового народа.

В школе нас учили всему. Мы собирали/разбирали винтовку, с закрытыми/открытыми глазами. Мы стреляли из малокалиберной винтовки. Мы ползали по-пластунски. Мы даже прыгали с парашютом! Да, в парке была вышка парашютная. Я совершила два прыжка.

• Было страшно?

Нет. Потому что я была комсоргом школы (комсомольским организатором). И когда мы полезли на вышку, а нужно было лезть по лестнице, отвесной лестнице и без страховки. Было очень тяжело, но мы забрались. Забиралось по 5 человек. Как оказались на вершине, как глянули вниз — страх. И никто не решается прыгнуть первым. Но я же комсомолка. Я и пошла. Прыгнула. И мне так понравилось, что я запела и полезла второй раз.

• Когда пришли в военкомат, что вам сказали? Взяли на фронт?

Мы пришли в военкомат, а там огромнейшая очередь уже стоит. Мы не одни были такие храбрые и смелые. Отстояли очередь, зашли в приёмную комиссию, а нас повернули обратно. Сказали, что пока без нас обойдутся. А мы должны продолжить учёбу или помогать в тылу.

• Но вы уже были выпускниками на тот момент. Если бы не война, то поступили бы в институт. Какие у Вас были планы на будущее, кем Вы хотели стать, если бы не июньские дни 41-го года?

На третий день войны я получила телеграмму из Харькова, из института. Туда были приняты 3 ученика нашей школы. Лучшие ученики. Приняты в авиационный институт. На зимних каникулах мы прошли мандатную комиссию и были зачислены. Правда, меня не взяли на лётный факультет, потому что я была маленькая и худенькая очень. 36 килограммов — вес, 150 сантиметров — рост. Я, конечно, ревела. Это такая способность у девчонок — убеждать. Мне предложили инженерный факультет. Уговорили. Я не соглашалась долго, но потом уговорили, что я лётчиком могу после этого факультета стать квалифицированным.

На третий день вместе с телеграммой из института мы получили ложку, кружку, смену белья. Нам сказали явиться в пункт встречи — станция Софиевка, под Киевом — на место сбора для оборонных работ.

• Как вы оказались в Сталинграде?

Объявили разгрузку танков, а потом появились немецкие десантники. Танкисты пошли на уничтожение этого десанта, а мы примкнули к этим танкистам. С этой бригадой мы дошли до Сталинграда. Беда России была не только в том, что дорог не было. Не было мостов, только переправы. На плот помещался всего один танк, повозка и несколько человек. Мы до середины не успели доплыть, а в паром попала бомба. Я была ранена, тонула, выловили. Лежала в госпитале в городе Дубовке, под Сталинградом.

23 августа 1942 года была самая первая бомбёжка Сталинграда. И именно в этот день начальник аптеки Дубовского госпиталя пригласила меня и ещё одну девочку поехать на катере в Сталинград, посмотреть город. Мы же его не видели ещё. Но нужно было очень рано подниматься и ехать в Сталинград по Волге на катере.

• Какое впечатление произвёл на Вас этот город?

Мы прибыли в город, посмотрели на него. Он нам очень не понравился. Очень много оврагов. Над каждым оврагом стоят деревянные домики. Ручьи отходов от каждого дома. Всё это стекается в овраг, картина, в общем, не очень приятная.

• Мария Михайловна, а правда, что в городе работал кинотеатр?

Да, правда. Мы ходили в кино и смотрели фильм «Большой вальс». Это австрийский фильм о композиторе Иоганне Штраусе. Потрясающий, хороший фильм. Мы его с удовольствием посмотрели.

После мы купили по бутылке ситро, булочки. Сели у фонтана и ели. Потом вдруг стало что-то непонятное твориться. Начал дрожать воздух вначале, потом невероятной силы гул. На город Сталинград летело полторы тысячи немецких самолётов. Радио начало объявлять: «Граждане, воздушная тревога!». Все стали разбегаться по убежищам. Мы не успели добежать до убежищ, которые располагались в подвалах каждого дома. Но во дворах с самого начала войны почти по всему Советскому Союзу, особенно в западной части, были вырыты «щели». Мы бросились в «щель», на нас ещё сверху посыпались люди, тоже не добежавшие до бомбоубежища. Началась бомбёжка.

• Как вы спасались от холода?

Друг об дружку грелись. Спали стоя, только стоя. Потому что пол цементный, возвышения для станков — бетонные. Ни щепки зажечь! Единственное, что было в углу — пакля. Мы пробовали её жечь — она не горит, тлеет и только неприятный запах от неё. Не даёт никакого тепла. Мы пытались её расстелить на этом цементе, чтобы пристроиться и немножко поспать. Когда мы, вот так обогревали друг друга стоя, мы дали клятву: «Никогда не забыть это. Не дать самим забыть такую беду, не дать забыть ни одному поколению. Чтобы каждый из нас, до последнего вздоха, рассказывал молодому поколению, что такое война и Сталинградская битва».

• После войны вспоминали про клятву?

После войны мы вспоминали о том времени. Мы снова давали клятву. Сейчас не отвечает уже ни один человек. Я не знаю, может быть, осталась я одна. И я сейчас рассказываю об этом Вам.

• Мария Михайловна, Вы принимали участие в Черниговско-Полтавской операции и были контужены. Расскажите, что произошло? Как так вышло?

Под Полтавой я официально получила партийный билет, меня приняли в партию. А воевали мы именно на том месте, где Пётр Первый разгромил шведов. Я очень хорошо ездила на лошади. Мне разведчики подарили лошадь. Эта лошадь у меня была полгода. Через полгода взорвался снаряд, лошадь убило, меня тяжело контузило. Я потеряла зрение, слух. Барабанные перепонки лопнули. Но нужно было продолжать жить дальше.

• Почему Вас называют «Красной шапочкой»? Откуда и почему появилось такое обращение?

Когда мы форсировали Днепр, я переправляла тяжелораненого на бочках. У меня сломалась доска, которой я гребла. Пришлось грести руками. Конец октября-начало ноября, вода ледяная, а в Днепре она ледяная постоянно. Днепр — очень могучая река, она «ревёт и стонет», даже песня есть об этом. У меня отказали руки по локоть. Потом я лежала в медсанбате и когда выписывали меня спросили:

-Умеешь вязать?

-Не умею.

-Я приговариваю вас к пожизненному вязанию крючком.

В одном из домов, на окне я увидела моток красных ниток и крючок. Я взяла, научилась вязать. Связала себе красную шапочку и ходила в ней. Но ходила, пока начальства близко не было. Правда, на передовой начальства мало было, поэтому ходить можно было спокойно. Но однажды я случайно задремала, жарко было. Вдруг почувствовала, что солнышко спряталось, в окопе темно стало. Открыла глаза, а вокруг окопа всё начальство дивизионное. Я вскочила, а командир говорит: «Это что ещё за Красная шапочка?». А я ещё и босиком к тому же.

-Почему босиком?

-Сапоги в ремонте.

-Когда будут готовы?

-Сказали, что к вечеру.

Он поворачивается к командиру батальона:

-Немедленно сделать!

Про красную шапочку он так и не вспомнил.

• Что за история про «жаренную луну»?

А Вы подготовились! Один разведчик, когда переползал через границу по минному полю, зацепил мину. Ему на правой руке оторвало пальцы. Три пальца. Когда я взяла пальцы, они висели на сухожилиях. Я пальцы приложила, мне так жалко было их отрезать, хотя у нас уже были готовы ножницы. Он не давал делать перевязку, очень беспокойно вёл себя. Никак я не могла его успокоить, всё время руку дёргал. Вот я ему и пообещала жаренную луну. «Ну, потерпи, родной, потерпи немножко. Хочешь я тебе жаренную луну с неба достану?». И он, видимо, какое-то время осмысливал, что это такое, но мне только это и было нужно. Вот этой «жаренной луной» я ему пальцы сохранила.

• Вы виделись после войны? Пытался ли он с Вами связаться?

Ехали на встречу в город Первомайск. Я с внуком ехала в поезде, а на нижней полке тоже какой-то ветеран был. Сели мы завтракать. Я увидела пальцы и у меня кольнуло в сердце. Я у него спрашиваю:

-Что у вас с пальцами?

-А, это…я рукой на мину попал и у меня пальцы оторвало почти. А медсестричка смешная такая, маленькая, худенькая, сохранила мне пальцы.

-А вы помните ту девочку, которая вас перевязывала?

-Да, смешная такая, всё жаренную луну мне обещала, чтобы я только не дёргался.

Я заплакала.

• Мария Михайловна, Вы являетесь примером для многих поколений. Ваша биография полна историями, которые трудно читать, потому что на глазах в этот момент появляются слёзы. Можно Вас попросить дать совет подрастающему поколению?

Будьте бдительными! Впитывайте всё лучшее, что есть у человечества. Будьте честными, не бойтесь трудностей. Вы всё сможете! Поставьте себе цель в жизни и стремитесь к ней. Вы сможете, вы всё сможете. Вот такой вот вам наказ!

• А какая цель у Марии Михайловны Рохлиной?

Раньше хотела дожить до 100 лет, а теперь нет. Теперь хочу дожить до 100 лет Победы. Хочу посмотреть, что ещё сотворит Россия.

Интервью взяла Екатерина Тегниряднова, факультет журналистики ГИТР

Фото из архива М.М. Рохлиной

—