Выпускница Института кино и телевидения Дарья Плотникова 
победила на знаменитом фестивале «Фундук». Её дипломный 
фильм «Геттополитика» по версии компетентного жюри стал 
лучшим неигровым кино! Корреспондент ГИТР-ИНФО Софико 
Карпачёва побеседовала с победительницей и узнала, что 
Дарья в этом году закончила журфак ГИТРа, но на этом не 
простилась с любимой кафедрой и институтом!

• Когда ты поняла, что хочешь стать журналистом?

— Я не формулировала для себя идею о том, что хочу стать журналистом. Просто в школе лучше всего мне давались гуманитарные дисциплины. Понятно, что ЕГЭ мне проще всего было сдавать по ним. И уже учась на первом курсе института, я поняла, что нравится рассказывать истории. И  делать это так, чтобы мой рассказ слушали. При этом, чтобы слушателям было полезно то, что я рассказываю. 

• Что тебе сложнее всего давалось в институте?

— Пары в 9:30 утра. Теперь, когда я учусь в магистратуре, этих пар больше нет. Сложности закончились вместе с ними. 

• Какими качествами, на твой взгляд, должен обладать хороший журналист?

— Не уверена, что есть универсальная формула хорошего журналиста. Я думаю, что он не должен терять интерес к жизни, людям. Если есть шило в некоторых местах и желание поделиться со всем миром какой-нибудь интересной историей, то работать можно бесконечно. 

• Как пришла идея снять фильм «Геттополитика»?

— На первом курсе один из операторов, с которым я работала, приехал и показал фотографии Морозовских казарм. Мне стало интересно. Я пересмотрела и перечитала всё, что есть об этом микрорайоне в Интернете. Никак не могла понять: как люди могут жить в таких условиях?! Мне хотелось снять документальный фильм об этом микрорайоне и о его жителях. В итоге решила, что это будет мой диплом. Несколько раз ездила в Тверь, изучала локацию и героев. Поняла, что в принципе снять будет несложно. Главное – не разбить камеру: нам часто приходилось перелезать на большой высоте из окна в окно, спускаться в тёмные подвалы, подниматься по разбитым лестницам и так далее…

• Опасные съёмки! Тебя не смущал тот факт, что в прошлом году уже был диплом о Морозовских казармах?

— Меня – нет. Моего дипломного руководителя – да. Он не любит повторений тем в работах. Но я убедила его, что моя история будет круче. Съёмки интереснее, а люди откровеннее.

• Какая главная идея твоей работы? 

— Как я уже сказала, главная задача – рассказать интересную историю. Которая увлекла бы зрителя. Заставила его задуматься.

• Ты не думала, что своей работой можешь повлиять на власти Твери? 

— За много лет Морозовские казармы снимали раз сто.  На городские власти это никак не повлияло. Там так много проблем, какие, пожалуй, муниципальным властям решить не под силу. Мне хотелось другого — показать, что тенденция, которая сейчас складывается с массовой застройкой в стране, губительна для жителей. На примере Морозовских казарм я рассказываю о том, что любое формирование такого микрорайона, где планируется проживание большого количества людей — это плохо, неудобно и очень опасно. Мысль не новая. Об этом говорили, писали, снимали с того момента, когда появились первые высотки эконом-класса. Мегаполисы развиваются стремительно, этого не избежать. Просто до российских архитекторов некоторые мысли доходят очень поздно. Как и до российских властей.

• Были сомнения насчёт выбранной темы? 

— Нет. У меня было несколько вариантов, за которые я готова была взяться. «Похоронный бизнес в России», «Умирающие города» и ещё парочка, которые я не хочу пока раскрывать. 

• …Планируешь их реализовать?— Почему – нет? В магистратуре мы каждую неделю сдаём по специальному репортажу. По сути, это такой же документальный фильм.
• Каждую неделю?! Ты шутишь?

 — Нисколько.

• То есть, то, на что у тебя ушёл целый год, ты теперь можешь делать за неделю?

— Ну, хронометражи поменьше могут быть. Кроме того, для учебных работ часто используется заимствованное видео. А в остальном – да. Неделя для спецрепа – это вполне нормально. Так и работают в редакциях на телевидении или в ютьюбе. В магистратуре мы же  учимся редакционной работе. Когда каждый получает свою тему и разрабатывает её самостоятельно. Без помощи педагога. Мастер смотрит уже конечный вариант. Делает замечания, объясняет: почему нужно так, а не иначе.

• То есть, это – высший пилотаж?

— Можно и так сказать.

• Вернёмся к Морозовским казармам. С какими сложностями вы столкнулись на съемках? 

— Самым сложным было вставать на электричку в 5:30. Ненавижу утро! Кроме электричек никаких особых сложностей не было. Тяжеловато, конечно, собираться командой, тащить огромное количество техники. Тем более, это была пандемия Ковида – кучу разрешений нужно получать. Снимать в Казармах было жутковато. Но это, скорее, технические, а не творческие проблемы.

• Творческих не было?
  
  — Понимаешь, когда ты точно знаешь, чего хочешь, когда в голове уже сложился паззл твоего замысла… Тогда нет сомнений. Хуже всего, когда есть сомнения. Мне режиссёр мой говорил: «Ты не так делаешь, не так монтируешь, нужно по-другому». Но я твёрдо знала, что всё правильно. Что я хочу получить тот результат, который хочу получить. И не ошиблась.

• Как жители гетто реагировали на съёмки?

— Никаких проблем с местными не было. Они милые, добрые и очень располагающие к себе люди. Кроме героев фильма нам ещё очень многие помогали. Те, кто остался за кадром… К тому же, не забывай: жители привыкли к съёмкам. Фотографы, туристические группы, журналисты часто там бывают. Некоторые молча закрывали дверь в подъезд, а другие, наоборот, хотели поделиться. Людям часто хочется, чтобы их выслушали. А когда ещё и камера есть — тут они раскрываются во всю! У нас в исходниках есть записи бабушек, которые рассказывали про свои условия жизни. Там с десяток интервью. Всё вместить просто не получалось.
Мы пытались найти дом, где жил Михаил Круг. Пробовали туда забраться – там же развалины натуральные! Вдруг слышим какие-то странные звуки. Откуда-то вылез мужчина потёртого вида и спросил: «Кто вы и что делаете?». Мы объяснили. Он говорит: «Только трубы не трогайте, а залезть можно вон там».  И не обманул, в том месте было легко попасть внутрь. 

• То есть люди не озлобились? Такие условия жизни на них не повлияли?

— Как раз повлияли, мне кажется. По сути, у них там общежитие. А, значит, все должны помогать друг другу. Они очень коммуникабельны, все были готовы пообщаться, помочь, обсудить. Без понтов, как говорится. Мы снимаем, а по коридору идёт мужик со сковородкой. В сковородке – яичница. Сам он в трусах. И всё окей. Раз снимают, значит – так нужно. Значит, соседи в курсе. Такая вот сплочённость и доверие.

• Жителей Казарм можно назвать одной семьёй? 

— Сложно сказать. У них царит дружеская атмосфера. Но это вынужденная дружба, они вместе ремонтируют туалет, пишут жалобы, скидываются и строят себе маленькую прачечную, каждое утро сталкиваются на одной кухне. У них нет выбора. Вынуждены дружить.

• Расскажи о весёлых моментах во время съёмок.

— Дважды мы не смогли взять интервью у моего любимого героя Владимира, потому что его всё время забирал пьяный товарищ. Он садился рядом на пол, пел матерные частушки, отвечал на мои вопросы вместо героя. Ругался со своим другом. В один момент чуть не подрался! Долго и упорно мы отправляли его спать. И когда на следующий день приехали обратно, он вышел и спросил, действительно ли он нам мешал? Или ему это всё приснилось?  Мы ответили, что это правда.  Он стал извиняться и угостил нас конфетами.
Не знаю, насколько смешная это история, но мы искали подвал, затопленный фекалиями. Дело в том, что мы просто не знали, в каком из домов он находится. В итоге, находим открытый подвал. Нужно проверить. Темно. У всех ребят в руках техника. А у меня, кроме моей жизни, в руках ничего нет. Значит, идти на разведку мне. Открываю дверь в подвал, наклоняюсь, делаю слишком смелый шаг и замираю с занесённой для следующего шага ногой. Подо мной – пропасть.  Я на маленькой лестнице, она висит над бездной, внизу океан так называемых фекальных вод. Я думала, лестница будет длиннее, а там всего 4 ступеньки! 

• Как в песне, «до смерти четыре шага!».— Именно! За секунду до катастрофы… оператор ловит меня за капюшон! Если б не его реакция, я нырнула бы в глубину, а плавать я не умею. Утонуть в море дерьма! Что может быть обиднее…

• Отказывались ли вы от съёмки, если понимали, что снимать те или иные планы небезопасно?
  

— Нет. Сложно, страшно, но шли и снимали. Мы залезали в дом, где крыша обваливалась. Заходили в квартиры, где стены сыпались, пол проваливался. Мы записывали проходку, и я не видела, куда я иду, что под ногами?! Нашла, вроде, устойчивое место. Начинаю рассказывать, жестикулирую и понимаю, что падаю… Документальные съёмки — жестокие и суровые.

• В чём секрет хорошего документального фильма? 

— В людях, которые им занимаются. Я считаю, что мне всегда везёт с людьми, с  которыми я работаю. Без моего дипломного руководителя, Глеба Владимировича Протасенко (самого лучшего руководителя!), этой работы бы не случилось. Или случилась, но в 10 раз бледнее. Идите к нему, если вы хотите снимать что-то действительно классное, снимать самостоятельно. Он будет вашим ментором, а не злой училкой, которая тычет указкой на дедлайн.
Оператор Данила Мушкарëв, который обладает потрясающим видением мира. Я в восторге от этого человека уже три года. Спасибо ему огромное, что он, оператор художественного кино, загорелся этими съёмками. Лучшее подтверждение того, что талантливый человек – талантлив в любом жанре.
Замечательный звукорежиссёр, Илья Бочкарёв, с которым мы работали в первый раз, но он очень быстро стал частью команды, просыпался в 5 утра, 10 раз переписывал со мной закадр. Не ворчал, не злился.
Конечно, спасибо режиссёру Дмитрию Качурину. Он провёл бессонные ночи за монтажом. Раз за разом улучшая видео-повествование. И, разумеется, отдельное спасибо всем героям этого фильма. Они искренние, классные, готовые говорить обо всём с шуточками, готовые впустить нас и в свой дом, и в свои сложные отношения с этим домом!

• Над какими проектами ты сейчас работаешь? 

— Я сейчас в Армении, снимаю фильм про советское наследие этой некогда республики СССР, а нынче — независимого государства. Про то, что советские архитекторы много вложили в здания. Очень интересная история прощания с памятниками Ленину тут была. Да и вообще – крайне интересная страна. Дружелюбные гостеприимные люда. Потом планирую снимать про СПИД в Таиланде и про вред, который несёт проституция.

• За какими журналистами следишь? 

— За очень многими. Кто понравился в последнее время? Маша Гессен. 

• Как ты проводишь своё свободное время?

— Смотрю фильмы, читаю литературу по психологической помощи и хожу в бассейн.

• У тебя есть хобби?

— Не поверишь: я все свои хобби подтягиваю к съёмкам! Профессионально занимаюсь макияжем. Много рисую. Сейчас учусь рисовать 3D анимацию, прохожу курсы. Хочу использовать это умение в документальном кино.

• Какие цели на ближайшие несколько лет в журналистике?

 — Снимать много фильмов в разных точках земного шара. Снять большое кино про влияние СВО на россиян. Документировать происходящее в стране после окончания СВО.