Алексей Самолетов на защите ВКР в ГИТРе

Алексей Самолетов: я не знаю ни одного журналиста, который любит войну, которому она нравится. Журналисты ездят на войну для того, чтобы война остановилась. Фактически сегодня те, кто работает в зоне СВО, – это последователи нас четверых, которые начали снимать войну сразу после распада СССР.

День защитника Отечества – значимый праздник для всей страны, дань уважения и признательности мужественным людям, преданным защитникам. В преддверии праздника мы поговорили с тем, кто защищает соотечественников через слово, донося правду о происходящем в горячих точках, – с военным корреспондентом Алексеем Самолетовым.

Алексей Эдуардович Самолётов – журналист, актёр, сценарист, режиссёр, обозреватель на телеканале «Звезда», старший преподаватель факультета журналистики ГИТРа. Он один из авторов идеи создания регионального телевидения. Работал специальным корреспондентом телепрограмм «Вести», «Вести-Москва», ведущим телепрограммы «Мир на грани», утренней программы на «Радио России».

Долгое время Алексей Эдуардович был военным корреспондентом, за что получил многочисленные ордена и медали. О важных аспектах военной журналистики, о необходимости объективно освещать события и личном опыте работы в горячих точках Алексей Эдуардович поговорил со студентом факультета журналистики ГИТРа Артемом Репиным.

Алексей Самолетов со студентами в ГИТРе

— Почему вы решили стать военным корреспондентом?

• Начал в 91-м году, когда я работал с «Вестями». По большому счету, больше всех надо было. Я чувствовал в себе уверенность, что могу повлиять на ситуацию. Это какая-то внутренняя уверенность. Уверенность, что я выдержу эту историю. Уверенность, что я могу что-то изменить. И уверенность, что я смогу кого-то от чего-то уберечь. Так оно и получилось. Первый раз я оказался в Таджикистане, куда полетел вопреки всем предлагаемым обстоятельствам, которые только могли быть. Долетел до Душанбе и начал там работать. Я оказался в зоне обстрела. Я смог кого-то остановить, кого-то спасти, кого-то предупредить. При этом для меня ситуация, в которой я оказался, она не была чрезвычайной. А люди сходили с ума. Так сработала моя внутренняя уверенность, что я смогу повлиять на ситуацию, поэтому я должен ехать. Если я могу, значит, я должен».

— Каждый ли журналист может стать военным корреспондентом? 

• Военная журналистика – это особая специфика, это особый менталитет, это особая психология. И к этой психологии человек приходит. Я тебе приведу пример. К моменту начала первой Чеченской войны, 12 декабря 1994 года, на земном шаре, на всем шарике, военной журналистикой занимались 35 человек. За первый год Чеченской войны мы потеряли 26 человек. Нас осталось 9. Человек, который наобум лезет в военную журналистику, – это фактически всегда печальный исход. В Афганистане я сижу со своей съемочной группой. Афганские бравые части на БМП разворачиваются, пыль веером, флажки на антеннах трясутся. На броню заскакивают снимающий корреспондент агентства «Франс Пресс», пишущий корреспондент агентства «Франс Пресс», радиокорреспондент агентства «Франс Пресс». Они все прыгают и идут в бой. И мне моя съемочная группа говорит: «Леша, а мы чего сидим?». Я говорю: «Сидеть, пить зеленый чай». – «Да как же, ты ж посмотри!» Я отвечаю: «Сидеть, пить зеленый чай». Проходит 20 минут, приходит броня из боя, привозят три трупа: снимающего корреспондента «Франс Пресс», пишущего корреспондента «Франс Пресс», радиожурналиста «Франс Пресс». Я говорю: «Ну что, ребятишки, пойдем в бой?» Они отвечают: «Нет, сидим, пьем зеленый чай». Надо понимать, когда ты можешь, а когда ты не можешь. Но то, что происходит сегодня в зоне специальной военной операции, – это принципиально иная война. И журналистов точечно вычисляют. Они враги, честные журналисты. Нечестные давно прикормлены. Сидят на диванах и пишут обзоры. Вот USAID закрылась, кормиться не на что, к сожалению. Те, кто работал, они работают. Но и то для всех это заканчивается печально. Мой оператор-постановщик Дима Стародубский восемь лет после ранения в Сирии не может привести себя в порядок. Леша Ивлеев потерял руку. Женя Поддубный чудом остался жив.

Алексей Самолетов на съемках ток-шоу в ГИТРе

• Фактически сегодня те военкоры, кто работает в зоне СВО, – это последователи нас четверых, которые начали снимать войну сразу после распада СССР. Это был Юра Романов, Царствие Небесное. Это был Вадик Аллахвердиев, который прилетел со съемки, отвлекся на дороге, разбился насмерть, Царствие Небесное. Это Эдик Джафаров, который вышел из всех войн, сел писать книгу, и у него тромб оторвался, Царствие Небесное. Это Леша Самолетов, который сидит сейчас с тобой и разговаривает. Из нас четверых я остался один. Это очень страшная история, врагу не пожелаю. Война вытаскивает из человека все, что может вытащить. Она лишает его всего, чего может лишить. Война – штука кровавая, не только потому, что там убивают, она человека опустошает очень сильно. На моих глазах люди сходили с ума на войне. Просто сходили с ума. Был человек, мы его отправляли отсюда, прекрасный отец троих детей, веселый хороший продюсер. Попал под бомбардировку. И все, превратился в овощ. Поехал другой корреспондент. Он вышел из этой реальности. Сидел в ньюсруме в «Вестях», потом снял ботинки, поставил их рядом с собой. Писал какой-то умный, сложный текст. Только текста не было. Я так аккуратно сгреб человечка, взял его ботиночки, посадил его к себе в машину. Отвез его домой, поговорил с его женой, позвал врача. И когда мне говорят, что каждый корреспондент должен пройти через войну, – это бред! Это не каждый выдержит».

Алексей Самолетов на лекции Общества «Знание» в ГИТР

— По Вашему мнению, для чего нужно обозревать военные действия? 

• Чтобы войны не было, чтобы ее остановить. Когда ребята затевали большой цикл документальных фильмов «Военный корреспондент», они к первому фильму поставили цитату, мои слова, где они их выкопали, я не знаю. Цитата следующая: «Я не знаю ни одного журналиста, который любит войну, которому она нравится. Журналисты ездят на войну для того, чтобы война остановилась». Я не помню уже, кому это говорил, где это говорил. Руслан Гусаров взял и выцепил это в эпиграф ко всему огромному циклу. Получается, что те, кто сегодня работает в зоне СВО, – это в определенной степени наши ученики. И Юрка Романов, и Вадик Аллахвердиев, и Эдик Джафаров, и мои ученики. И Саша Сладков, который тоже был моим учеником. То есть эта цепочка передается. Для чего это нужно? Для того чтобы этот ужас показать, рассказать, и чтобы кто-то задумался, что происходит. И, уже задумавшись, приложил максимум усилий к тому, чтобы это остановить.

А.Э.Самолетов на Международном фестивале «Телемания»

— Как Вы готовились к выездам? 

• Внутри себя, плюс ко всему прочему. Военная журналистика предполагает: езжу на всем, хожу на всем, если есть возможность летать – летаю на дронах. Ты должен понимать, что вокруг тебя происходит. Ты должен уметь соотносить ситуацию со своими действиями и свои действия – со ситуацией. Ты должен уметь все. Ты должен видеть все, слышать все. Не надо играть со смертью, можешь доиграться. Не надо торопиться, а то не успеешь. Нужно работать, быть предельно внимательным и четко понимать, что ты делаешь. Малейшая ошибка – и тебя нет. Я вот сейчас приведу себя в порядок, могу поехать на войну. В следующую пятницу полечу в Псков, потому что будет 25-летие гибели десантников псковских в Аргунском ущелье. Буду опять общаться с Шамановым, со всеми теми, с кем я общался во время Чечни, первого и второго Дагестана. Да, полечу. Никуда от этого не денусь. Внутренне готов. К Беслану оказался не готов. Один из первых моих проколов, когда я не мог в кадре договорить стендап. Слезы начинали с глаз течь. Вот профессиональный прокол. Потом собрался и отговорил. Дальше слезы текли у тех, кто смотрел материал. Так и должно быть. Не у меня, а у них. Внутренняя готовность – главное».

— Почему в 2001 году Вы оставили военную журналистику?

• Наступил тот предел, когда я перестал быть аккуратным. Это все могло плохо закончиться. Сыну было 4 года, дом был. Надо было остановиться. 10 лет я из себя это вычерпывал всякими разными способами. Вроде вычерпал. Мастер-классы читал, бастионом занимался, еще чем-то. Война садится в тебе очень глубоко. В 2001 году, когда закончился Дагестан, когда возникло ощущение, что будет пауза, тогда я и остановился. Ну а что, куда? Без войны на войну-то лезть? Возникла первая пауза. Но потом был Беслан. А в Беслан я уже не поехал. А после Беслана огромное количество ребят профессиональных из профессии ушли, потому что тоже планка зашкалила. Люди уходили после этого, люди менялись после этого». Быть причастным к военным событиям, находиться в горячих точках – это огромное испытание для души и тела человека, будь то действующий военнослужащий или военный корреспондент. На каждом из них война оставляет неизгладимый след. Поэтому 23 февраля, в День защитника Отечества, мы отдаем дань уважения и признательности тем, кто выполняет эту ответственную миссию. С праздником!

Автор текста — Артем Репин, Алёна Мкртчян, факультет журналистики ГИТР